Вулкан Бромо

Внутри десятикилометрового разрушенного древнего кратера Танггер (Tengger), взорвавшегося еще несколько миллионов лет тому назад, портят атмосферу несколько активных вулканов: Бромо (Bromo), Баток (Batok) и Курси (Kursi), с возвышающимся позади всего этого безобразия вулканом Семеру (Semeru). Эти тектонические прыщи полагается наблюдать с вершины горы Пенаджакан (Penajakan), восхищаясь вздымающимися в синее небо смрадными клубами вулканических газов. Толпы страждущих дыма и зрелищ зевак январскими воробьями жмутся на холодном ветру, встречая лениво встающее над каменными морщинами кровавое солнце.

Пронесясь по ночным улицам Сурабаи (Surabaya) - столице Восточной Явы, уже под утро добрались до ночлежки на склонах вулкана. Встречать рассвет и морозить сопли, пытаясь разглядеть укрытый кромешной тьмой горный пейзаж, тут принято аж в пять утра. Или красоты Бромо видны лишь в первых лучах солнца, или живущим в жарком климате индонезийцам хочется хоть раз по-настоящему замерзнуть, а может в неспешном ритме здешней жизни встреча какого-либо восхода сама по себе является экстраординарным событием.

За месяц, проведенный в скитаниях по Суматре, мы так привыкли к теплу, что сами чуть не околели в тонких дождевиках, стоя в разношерстной замерзшей толпе, моргающей куда-то в пространство вспышками фотокамер. К тому времени, когда горизонт окрасился желтушной зарей, фотоаппарат вываливался из трясущихся рук, а зубы наши выстукивали барабанное соло.

Надо сказать, что рассвет нам достался достаточно тоскливый. Лишь вулкан Семеру из уважения к присутствующим испустил густое облако вулканической отрыжки, получившее в утренних лучах веселенькую окраску. В расстроенных чувствах погрузились мы в ископаемый Ленд Крузер, чтобы добраться до кратеров пока солнце не достигло зенита.

Представители местного племени Тенггер - днем обычные фермеры, трудолюбиво возделывающие брюкву на склонах окрестных гор, зато по утрам это бравые наездники, сгоняющие целый табун лошадей, чтобы в облаке всепроникающей вулканической пыли доставлять ленивых туристов верхом к кромке кратера.

У подножия Бромо воздвигнут храм, по склону ведет запруженная тяжело пыхтящими человеками лестница, прямо к узкой тропинке по периметру этой гигантской кучи пепла.

Мой Росинант все время сворачивал куда-то в сторону, пытаясь сбросить с обрыва непомерный груз. Трясясь верхом сложно фотографировать, мимо мелькают мятые лавовые склоны, какие-то душманы в масках, жарит злое горное солнце, а синее небо над головой словно пытается оправдаться за ничем не примечательное утро.

В незапамятные времена в жерло вулкана кто-то кого-то зачем-то бросал, принося в жертву богам. Всем было очень весело, да и численность населения контролировалась. Сейчас тоже весело, но бросать положено лишь букетики цветов, что продают тут же многочисленные юркие торговцы.

Запечатлел свой верховой, если так можно выразиться, автопортрет. Из дырки где-то на дне кратера постоянно источаются удушливые газы, ветер плющит белое облако вдоль тропы, соединения серы разрывают легкие, режут глаза и вызывают хриплый, надрывный кашель. Только дружная семья китайских туристов не обращая внимания на ядовитый дым, звонко стуча бамбуковыми палочками, завтракает, распластавшись на пепельной земле.

Хватит мучать животных, тем более, что по этим склонам пешком я передвигаюсь гораздо быстрее лошади, а, главное, в любом направлении. Мелкая пыль проникает сквозь обувь и одежду, кажется, ей уже наполнены все наши внутренности. И еще неделю при каждом чихе из меня будет сыпаться серый песок.