Марсианское

История эта произошла еще в далеком 2011 году, в полузабытом и диком уголке Евразии, где сквозь таежную глушь несла свои стремительные воды река Арму, где в дремучих лесах бесконтрольно разгуливали дикие звери, а грань между правдой и вымыслом скрывалась в ползущем по ущелью тумане.

Извилистая, покрытая толстым влажным ковром опавшей листвы тропа, вынырнув из-за елок, неожиданно уперлась в мирно спящего на посту часового. Боец лежал на земле, положив под голову автомат с примкнутым блестящим штыком. Я ласково ткнул его в бок ножкой штатива: «Вы не подскажете, откуда тут лучше всего видно аистов?» Солдат вскочил и начал лихорадочно натягивать каску на голову. «Аисты, птицы!» — настойчиво повторил я, для верности дублировав слова пантомимой. В предрассветном тумане перед взором несчастного бойца предстала огромная, увешанная фотоаппаратами, белая фигура с фонариком во лбу, прыгающая на одной ноге вокруг елки и нелепо размахивающая руками. Представление впечатлило не только часового, в кустах послышалось возмущенное кваканье, длинноносые птицы, с трудом видя в темноте, при попытке взлететь, с глухим шмякающим звуком врезались в густое сплетение мохнатых веток и с возмущенными воплями валились на деревья.  

Мое предыдущее излишне кровавое повествование про похоронные обряды целебесских горцев немного взбодрило аудиторию. Чтобы не расслабляться, предлагаю обсудить вопросы туземной кулинарии, на время перенесясь с Сулавеси Южного в Сулавеси Северный. Надеюсь, вы сегодня плотно позавтракали и готовы желудком встретить порцию экзотических вкусняшек.

Бык смирно стоял на узкой тропинке у вершины склона, из перерезанного горла толстой маслянистой струей хлестала кровь. С противоположного конца столь же синхронно и толстоструйно выливалось дерьмо. Такой вот колоритный тораджийский фонтан в стиле «писающий мальчик»... Внезапно животное дернулось, встало на дыбы и растопырив негнущиеся ноги под радостные крики толпы кубарем покатилось по склону в мою сторону. Не долетев до меня пары метров, бык уткнулся в окровавленную и обосранную кучу еще шевелящихся туш. Тораджийская погребальная церемония была в самом разгаре, к камню наверху уже тащили очередную жертву.

Никогда не выкладывал фотографий родного города, посему восполняю пробел. Разнообразия ради потешу скучающие взоры досточтимых читателей видами первомайской демонстрации — нового отечественного средства борьбы с мировым финансовым кризисом. Традиционно постараюсь развернуть к вам сии события наиболее интересным ракурсом, который скромно минует экраны телевизоров и страницы газет. 

В 1372 году на слиянии рек Меконг и Тонлесап достопочтенная вдова по имени Пень собирая всяческий, принесенный бурными желтыми водами, мусор, обнаружила в ветвях плавающего дерева аж пять статуэток Будды. Будучи женщиной хозяйственной, тетушка Пень выловила мокнущее добро, да принесла домой, насыпав для них, как тогда было принято, земляной холмик. Вскоре со всей округи, посмотреть на находку, к дому вдовы потянулись скучающие соседи. Каждый, согласно обычаю, подсыпал к статуэткам горсть земли, постепенно навалив средь плоской равнины такую кучу, что даже саму местность стали называть именем холма вдовы Пень: "Пномпень". 

Портовый пейзаж больше всего был похож на декорации к историческому фильму. Корявый лес мачт воткнулся в затянутое смогом тусклое небо, вереницы чумазых грузчиков с тюками на головах длинными цепочками исчезали в чреве пузатых деревянных кораблей. Шлепая по бескрайним лужам, вдоль причала носились какие-то оборванцы с бамбуковыми корзинами. Лишь приплюснутые пирамидами мешков грузовики, да кустарные телевизионные антенны из консервной жести, напоминали о начале XXI века.

Этот сентябрь я провел в пеших скитаниях по Кунаширу - самому южному острову Большой Курильской гряды. Уделив немалое количество времени фотографированию окрестностей и прочему осмотру достопримечательностей сего любопытного участка суши.

Великий вождь товарищ Ким Ир Сен, творчески применяя марксизм-ленинизм к реальным условиям нашей страны, прокладывал путь революции. В ходе борьбы он разработал идеи чучхе и открыл путь самостоятельного развития корейской революции.