Тана Тораджа

Тана Тораджа — горная местность на юге индонезийского острова Сулавеси, населенная соответственно «жителями гор» — тораджами. Свое повествование об очередном долгом и интересном путешествии по Индонезии я начну именно с этой провинции, не углубляясь в энциклопедические подробности, коих и без моих потуг достаточно много можно найти в сети. В этот раз я покажу вам весьма сочные и яркие погребальные обряды тораджей. Меньше слов, больше фотографий.

Дабы не травмировать нежный взор благонравных читателей, оставлю за кадром излишне кровожадные сцены. Вполне возможно, что и представленные фотографии покажутся кому-то недостаточно аппетитными. Заранее извиняюсь, но раз уж в процессе своего странствования случилось познакомиться с теми или иными сторонами жизни разных народов, полагаю, не стоит утаивать от вас сии наблюдения.

Вопросы упокоения бренного тела занимают в умах жителей Тана Тораджи непомерно много места. Подобно древним египтянам, строившим пирамиды, обитатели горных районов Южного Сулавеси наполнили окрестности диковинными могилами и сделали погребальные обряды чуть ли не главным развлечением. Виденная мной местная свадьба была обставлена куда скромнее поминок.

Удивительно, но весь этот махровый анимизм с жертвоприношениями и разложенными по норам и дуплам телами, успешно сочитается тут с традиционными религиями. Местность изобилует церквями и мечетями, а необычные могилы часто увенчаны крестами.

Если в Северном Сулавеси мне посчастливилось в качестве фотографа попасть на свадьбу, а также участвовать в новогоднем застолье, то южане бесконечно рады поделиться своими похоронными обрядами и с гордостью продемонстрировать не только могилы, но и сами бренные останки предков.

Действо происходило на достаточно своеобразном рельефе, многочисленные местные зрители и родственники усопшего толпились выше по склону вдоль специально сооруженных насестов из бамбука, хозяйственных и ритуальных построек различного назначения.

К столбам и деревьям в хаотичном беспорядке было привязано десятка полтора буйволов. Крутизна жертвенного подношения, естественно, измерялась размером животного. Я расположился ниже по склону, чтобы солнце светило в спину. Скорбящие родственники весело шутили, сушеные старцы показывали на себе юным исполнителям ритуала, как ловчее перерезать быкам горло. Пропитанный запахом навоза воздух содрогался от громогласных речей распорядителя церемонии. Иногда присутствующие хором что-то одобрительно гудели в ответ.

Внезапно зрители оживились, под шутки и советы толпы к камню на склоне потащили первого быка. (Как обычно, подписи под фотографиями не совпадают с картинками. Поскольку подгонять текст к иллюстрациям мне откровенно лень).

Еле успевая уворачиваться от катящихся на меня по склону бьющихся в агонии быков, я несколько раз поскользнулся, плюхнувшись в свежее дерьмо и еще теплую кровь. Вместо положенной в таких случаях жалости к корчащимся вокруг животным и ужаса от потоков крови, внутри себя я обнаружил лишь досаду от необходимости прижимать к лицу основательно перемазанную дерьмом камеру.

Словом «бык», в данном случае, я называю азиатского буйвола (Bubalus bubalis), подразумевая пол, а не породу животного.