Залив Петра Великого

Получасовая борьба со спичками в гаражном замке, засунутыми чьей-то доброй рукой, решительное нагандонивание гидрокостюма на тушку, спуск на воду, и вот я, бодро размахивая веслом, будоражу ледяную апрельскую воду.

Местами из воды торчат целые айсберги, которые я безуспешно пытался использовать в качестве укрытия, в попытке сфотографировать всякую водоплавающую дичь. Впрочем, фотоохота в мои планы совершенно не входила. Душа жаждала обледенелых холодных пейзажей и прочей арктической экзотики.

Привычные глазу детали побережья с позиции каякера предстают совершенно в ином виде. Начинаешь обращать внимание на вещи, которые обычно проносятся мимо моторного судна, воспринимаемые лишь как еще одна опасная помеха.

Прозрачная вода и палящее солнце постоянно создавали иллюзию летнего тепла. Порой я забывался и запихивал руку в воду, где чудовищный, словно бьющий молотком по пальцам, холод возвращал к суровой действительности.

Прощальный взгляд на Владивосток исчезающий в неизвестно откуда возникшем тумане. Акватория пустынна, лишь браконьерский бот кружит в проливе, не обращая внимания на одинокий желтый каяк.

Причудливые белые постройки тают на глазах. Местами проход полностью перекрыт плавающими льдами, иногда вода представляет собой вязкую лядяную кашу. Грести через такой кисель достаточно тяжело, льдышки скребут по корпусу, весло вязнет в непривычной среде.

Через несколько километров начались сплошные ледяные поля, а периодически опускающийся туман мешал искать свободный фарватер.

Вскоре лед кончился, но для разнообразия начался бодрый встречный ветер, правда, ничуть не охладивший мой гребной энтузиазм.

Бухты, где я планировал забомжиться на ночь, были полностью скованы льдом. По кромке льда прогуливались сомнамбулического вида чайки, а поодаль над лунками сидели столь же флегматичные рыбаки.

Множество известных мне щелей и укрытий явно не подготовились к приему столь ранних гостей. Ночевка на неуютном льду меня особо не возбуждала.