Гонконг

Билеты на паровоз, ночлежку и прочие визы нам делала общественная организация «Навигаторы-скауты Приморья». Да и в самом Гонконге бомжевали в местном скаутском центре, где продвинутые китайские скауты, средь стекла и мрамора, отрабатывают навыки выживания в лесу. Мои опасения по поводу некоторой неуместности нашего внедрения в ряды детской организации полностью развеялись, когда взору предстала совместно следующая группа российских скаутов бальзаковского возраста.

Год свиньи подходит к концу, грядет год крысы, и, вероятно, следует ожидать соответствующего изменения в кулинарном ассортименте местных мясных лавок. Пока же вот такие симпатичные чушки способны усладить любой прожорливый и далекий от религиозных предрассудков желудок.

Гонконг похож на другие крупные города Юго-Восточной Азии, как похожи друг на друга номера в дешевых отелях. Впрочем, достаточно тут и местного колорита, ради которого эта точка на карте вполне достойна пристального внимания досужего туриста.

Сквозь грязное стекло нашего, находящегося на хрен знает каком этаже, пристанища открывается вечерний вид на материковую часть Гонконга, не имеющую, впрочем, принципиальных отличий от части островной. Обратите внимание на крышу белого здания в левом нижнем углу снимка.

Если увеличить и рассмотреть поближе, наблюдаем воскресный пикник местной молодежи. Это не секта извращенцев имени Карлсона, это такие дачные участки на крышах высотных зданий. Забор, замок, скамейка, иногда домик сарайного типа и прочие частнособственнические атрибуты. Выезд на природу, свежий воздух, шашлык... В соседних ячейках менее общительные дачники, вместо барбекю, культивируют в цветочных горшках брюкву и всячески наслаждаются десятью метрами персонального места под солнцем.

А внизу кипит жизнедеятельность человеческого муравейника. Давка на пешеходных улицах такая, что следующее поколение гонконгцев мутирует до кубической формы тела, дабы плотнее и без зазоров упаковываться в тесноте городских лабиринтов.

Дабы не отбросить копыта, многие пытаются отбросить хотя бы собственное сознание, куда-нибудь подальше, к чертовой матери, от суетного механизма мегаполиса. В самых неожиданных местах, сложив ноги кренделем, медитируют отрешенного вида граждане.

Их совсем уж обнирванившиеся собратья распевают гимны и носят по улицам хоругви с намалеванными: Инь, Янь и Хрень в середине. Пока россияне традиционно встречают первый день нового года мордой в салате, здешний люд жаждет пройтись в желтых штанах под веселое хрюканье духового оркестра.

"Этот стон у них песней зовется". Нифига не понятно, но с чувством и очень старательно. Наверное, это китайский рэп.

Не буду тянуть дятла за долото, а сразу перейду к традиционному рассмотрению дорожных знаков, свойственных данной местности. Для начала вот этот философско-грустный шедевр оракального искусства, изображающий одиночество парочки несчастных мегацефалов, потерянных средь небоскребов современного города. Художник символически передал отрыв башки, судорожно сцепленные руки, неподвижность и отчаяние персонажей. Идейную убежденность творцов этого нетленного наследия человечества подчеркивают охрененные болты из нержавейки, коими образцы знакотворчества обычно притаранены к опоре.