В предрассветном тумане кто-то попытался зычно каркнуть, но внезапно захлопнул клюв, выдавив лишь краткое: «Крр!». «Ворона на елку в темноте напоролась», — подумал я, глубже упаковываясь в теплый спальный мешок. Над нашим бомжевищем осторожно шелестели крылья пернатого грабителя, какое-то необычайно морозостойкое насекомое резво топало по стенке палатки, гулко потрескивал лед в съежившемся от холода горном озере. На вершину Ольховой неотвратимо, как кролик на крольчиху, карабкалось пасмурное приморское утро. 

С грустью, отбросив робкие попытки найти попутчиков на эти выходные, в гордом одиночестве совершил двухдневный заплыв по заливу. Легкое тридцатикилометровое утрясание жира и разминка для верхних конечностей. Благо, погода выдалась исключительно мореплавательная. 

Рано открыл в этом году соленоплавательный сезон. На ледовых полях еще пингвинятся многочисленные рыбаки. Из маломерного флота в заливе лишь одинокое судно на воздушной подушке пугает жирных серых чаек. А я, уже размахивая желтым веслом, ринулся забирать милости у природы.

Небольшая подборка фотографий с нетуристическими достопримечательностями Камбоджи: домами, деревнями, транспортом, базарами и самими камбоджийцами. Комментировать тут особо нечего, так что просто предлагаю взглянуть на кхмерский колорит. Да и наснимал много всего, не выбрасывать же. 

Лодочник был необычайно болтлив и навязчив как голодная муха. "Моя твоя не понимай!" - твердо заявил я, плюхаясь на теплые, перемазанные глиной и илом доски палубы. Досадливо вздохнув, камбоджийский Цицерон обрушил поток своего красноречия на мелькающие в сочном вечернем свете болотистые берега: "Это школа, там учатся дети. Вы знаете, что такое школа? Это где пишут карандашами. Вы знаете, что такое карандаши? Это такие палочки. Вы знаете, что такое дети? Это такие маленькие... Самолет летит! Вы знаете, что такое самолет?". Важно тарахтел двигатель, вдоль бортов проносились растрепанные островки кувшинок. Выпучив безумные глаза, из воды суматошно выпрыгивали худосочные бакланы. Под бестолковое бормотание капитана большая деревянная лодка несла нас в пресноводное сердце Камбоджи. 

Пыльные, раскаленные на солнце ступени шириной в ладонь и высотой почти полметра, словно пытаются заставить встать на четвереньки очередного, карабкающегося к вершине храма, двуногого бандерлога. Не поддаваясь на искушение обобезьяниться, прыжками форсирую бесконечную отвесную лестницу еще одной замшелой каменной пирамиды, яростно вбивая кроссовки сорок шестого размера в тысячелетнюю скорлупу резного песчаника. Шмякнуть пару снимков, обежать вокруг центральной башни, хлопнуть по шершавому заду пучеглазого каменного льва, отметить: "Все переснять завтра на рассвете", и бегом к очередным причудливым руинам, предусмотрительно оставленным древними кхмерами для прокорма своих незадачливых потомков. 

Камбоджийская зима - сезон засухи. Январское солнце яростно испепеляет лохматые прически сахарных пальм, дорожная пыль густыми облаками стелется над пожелтевшими рисовыми полями, небо сверлит глаз неестественной, почти горной синевой. Лучшее время, чтобы, умерив исследовательскую прыть, плавно переместиться куда-нибудь на морские пляжи, в коралловые джунгли островов, да под ажурную тень тропической листвы. Задумчиво раздевать пожелтевшим ногтем мелкие пахучие мандарины, вдыхая привычный смрад от кремирующихся на углях лобстеров. 

В 1372 году на слиянии рек Меконг и Тонлесап достопочтенная вдова по имени Пень собирая всяческий, принесенный бурными желтыми водами, мусор, обнаружила в ветвях плавающего дерева аж пять статуэток Будды. Будучи женщиной хозяйственной, тетушка Пень выловила мокнущее добро, да принесла домой, насыпав для них, как тогда было принято, земляной холмик. Вскоре со всей округи, посмотреть на находку, к дому вдовы потянулись скучающие соседи. Каждый, согласно обычаю, подсыпал к статуэткам горсть земли, постепенно навалив средь плоской равнины такую кучу, что даже саму местность стали называть именем холма вдовы Пень: "Пномпень". 

Сентябрь вместе со всем семейством провел на острове Самуи, с головой погрузившись в пучину пляжебатонства и салонакопительства. Ничего достойного внимания там не снял, да и не ставил перед собой подобной цели. Писать также не о чем, посему ограничусь выкладыванием пары фотографий жены и детей с весьма краткими комментариями. 

Портовый пейзаж больше всего был похож на декорации к историческому фильму. Корявый лес мачт воткнулся в затянутое смогом тусклое небо, вереницы чумазых грузчиков с тюками на головах длинными цепочками исчезали в чреве пузатых деревянных кораблей. Шлепая по бескрайним лужам, вдоль причала носились какие-то оборванцы с бамбуковыми корзинами. Лишь приплюснутые пирамидами мешков грузовики, да кустарные телевизионные антенны из консервной жести, напоминали о начале XXI века.

Побитая молью грустноглазая лошадка жалобно, словно резиновый ежик, пискнула, когда я всей своей тушей плюхнулся в пыльное седло. Несколько неуверенных шагов, бодрый вопль аборигена, и несчастное животное зигзагом, выделывая кренделя трясущимися ногами, начало привычное восхождение по усыпанной вулканическим пеплом отвесной тропе.

Остров Чубадак (Pilau Cubadak) я обнаружил просматривая спутниковые снимки данного участка Индийского океана в Google Earth. Вид из космоса на песчаные пляжи и бирюзовые бухты показался весьма многообещающим, посему покинув экзотический и пустынный Сикуаи, мы переместились в мохнатокрышую хижину под пальмами вечнозеленого Чубадака. 

В двух десятках километров от столицы Западной Суматры славного города Паданга (Padang) скромно мокнет в теплых водах Индийского океана крохотный остров Сикуаи (Pulau Sikuai), которому суждено стать очередной целью нашего путешествия. Вдоволь наглотавшись дорожной пыли в дебрях Суматры, добрались мы, наконец, до тихого пляжного отдыха на малолюдном тропическом острове. 

Еще один, с позволения сказать, суматранский водоем - горное озеро Манинджау (Danau Maninjau), нахально заполонившее жерло потухшего вулкана. Впрочем, такой избыток озер вулканического происхождения в данном регионе вполне объясним: Суматра покрыта вулканами, как тинэйджер прыщами. Куда ни налей воды, эта яма непременно окажется вулканическим кратером или кальдерой. Результат получается труднодоступным, но живописным. 

Одно из первых голландских поселений на Суматре - городишко Букиттингги (Bukittinggi), бывший Форт-Де-Кок (Fort de Koсk), в окрестностях вулкана Марапи (Marapi). Всего лишь очередная транзитная точка в нашем суматранском путешествии. Сами дороги Суматры, по моему мнению, достаточно интересны, чтобы не утомлять взор благонравных читателей фотографиями традиционной городской башни с часами, унылого музея и еще одного суматранского вулкана, гордой кучей вздымающегося в синее экваториальное небо.