Арму

Обсудить находку мы не успели, тропа вынырнула на открытое пространство — поросшее низким кустарником подножие сопки. Красноватые скалы вертикальными морщинами взбегали по склону, в одной из каменных складок чернел узкий вход в пещеру, обрамленный порослью каких-то диких ягод. Сбоку от пещеры лицом к нам стояло диковинное волосатое существо, фигурой подозрительно смахивающее на большого мохнатого телепузика. Вполне человеческая голова с пропорциональной челюстью, странным гротескным носом и внимательными глубоко посаженными глазами нелепо крепилась к мешкоподобному туловищу. Длинные руки свисали почти до колен, а короткие и массивные нижние конечности вовсе лишали существо какой-либо звериной грации.

Несмотря на полное отсутствие намеков на талию, Йети был обмотан в некое подобие набедренной повязки, с заткнутым за пояс инструментом или оружием отдаленно похожим на нож с большой ручкой и маленьким лезвием. Существо молчало, молчали и мы, боясь неосторожным движением или щелчком фотокамеры вызвать бегство или, того хуже, нападение монстра.

Наконец существо нарушило затянувшуюся минуту молчания, шумно втянув ноздрями воздух и громко икнув. Запустив в густую шерсть длинную руку с темной ладонью Йети столь же шумно почесался. Надо было как-то налаживать контакт. С трудом разлепив почему-то пересохшие губы, сипящим от волнения голосом я спросил, обращаясь куда-то в пространство: «А можно звать его Вася? „Йети“ ему совсем не идет».

Существо посмотрело на меня с удивлением, словно обнаружило у порога дома говорящую обезьяну. Затем повернулось и что-то басовито хрюкнуло в темноту пещеры. Откинув нависающие над входом ветки на свет синхронно высунулись еще две диковинных головы. Передвигаясь странной скрюченной походкой наружу вышли самка и детеныш Йети.

Впрочем, опознать в ходячей куче шерсти самку достоверно я не смог бы. Одежда второго Йети представляла собой все тот же телепузиковый унисекс, а молочные железы, если они и были, скрывались в густой шерсти. Выглядывающий из-за спины матери детеныш вовсе представлял собой эдакий мохнатый колобок, пушистый и тщательно вычесанный.

Продемонстрировав визитеров своему семейству, Вася шагнул в нашу сторону. Ростом он был чуть выше меня, но раза в три шире. Даже на расстоянии в несколько метров от его спутанной шкуры шла сильная вонь. Самка Йети также приблизилась, тараща куда более мелкие и злые, чем у Васи, глазки. Солнце клонилось к закату, далеко в самом сердце уссурийской тайги стояли мы тесной кучкой посреди кабаньей тропы, а перед нами возвышались два вонючих мохнатых монстра.

«Семьсот шестнадцатый, семьсот шестнадцатый, ответьте!» — рации вдруг ожили и зашипели голосом неведомого диспетчера. «Комо эскучар ретсибир» — добавил оттуда же грассирующий детский голос. «Пшшшшш!» — противно прошипел чей-то заблудший сигнал. Йети синхронно подпрыгнули, развернулись и проворной трусцой поспешили скрыться в пещере, пинком загнав туда замешкавшегося детеныша.

Медленно пятясь и спотыкаясь о сплетения корней, наша группа также углубилась в лес. К стоянке возвращались быстрым шагом, почти бежали, сбивая дыхание, не в силах переварить увиденное.

«Кто-нибудь это снял?» — ответа не последовало. «Ерунда, вернемся еще раз и снимем. Йети никуда не денутся, гнездо у них тут. Надо куда-нибудь сообщить, может в нацпарк?» — мысли и речи путались в голове, но это не важно, и так уже ясно, что слава первооткрывателей достанется нам. Да, раньше тоже встречали и даже шерсть на анализ возили. Но чтобы так, чтобы настоящий контакт с целой семьей. «Нет, а вы видели, вы видели?! Подумать только»...

На стоянке Ася реквизировала служившую нам скатертью полиэтиленовую пленку, высыпав на нее груду найденных наконечников. Некоторые выглядели совсем свежими, словно недавно покинув кузницу. «Но наконечники, наконечники откуда, не эти же волосатые друзья их в пещере куют?» — поток вопросов взрывал мозг. Быстро утомившись, в наступающих сумерках я решил на время покинуть шумно галдящий коллектив, занявшись рыбалкой.